Подписанный в 1997-м году в Москве «Мирный Договор» (апеллирующий к Международному Праву и обещающий признание независимости Чечни в течении 4 последующих лет), являлся по сути капитуляцией Кремля перед Чечней. Загнанные победоносной чеченской армией в свое логово, кремлевские реваншисты находились в состоянии беспрецедентной слабости (единственное сравнение в новой истории: «смутное  время» в результате поражения в русско-польской войне в 1610-м году) и стояли перед перспективой отпадения от Москвы всех остальных её колониальных владений.

Поэтому грозные предупреждения странам мира, раздавшиеся в 1997-м году в перепуганном насмерть Кремле: «тот, кто признает независимость Чечни — потеряет Россию» могли вызвать тогда только недоуменный смех.

Поддержка стремления чеченцев к независимости и признание Чеченской Республики Ичкерия не стоила, в то время, Западу ничего. Максимум, на что была способна целиком зависимая от Запада Россия тогда — обиженное заявление какого-нибудь заместителя главы МИД Козырева о «глубоком сожалении» по поводу «недружественного к России акта».

Подобное бездействие Международного Сообщества было воспринято Кремлем как карт-бланш для повторного нападения на Чечню. Организовав взрывы домов и отправив обработанных (через Гейдара Джамаля, Надира Хачулаева и других придворных исламистов) 400 чеченских радикалов в российский Дагестан, Путин заполучил достаточный ему казус белли.

В этот раз костяк карательной группировки состоял из наемников, вместо солдат-срочников, показавших себя недостаточно жестокими на первой чеченской войне. Именно эту состоящую из свободных от всякой совести «солдат удачи» армию имел в виду, в самый разгар уничтожения мирного населения в Грозном, приближенный Путина политтехнолог Чубайс в ноябре 1999-го года заявляя: «Российская армия возрождается в Чечне»…

А так развивались бы события, если бы, в 1997-м году Запад поступил по-другому.

Итак, в том же году, опираясь на апеллирование к Международному Праву в «Русско-Чеченском Договоре о Мире» Америка, Англия, Франция признают независимость Ичкерии и обмениваются с нею дипкорпусами. Вслед за этими тремя странами Страну Чеченцев признают и большинство остальных стран

Одновременно НАТО заключает с Ичкерией договор о сотрудничестве и размещает на её территории своих инструкторов. Программа реорганизации чеченской армии быстро дает плоды и уже через год чеченские вооруженные силы разбивают вооруженную группировку братьев Ямадаевых, а группировки Ахмадова и Бараева благоразумно предпочитают войти в вооруженные силы Ичкерии.

Президент Масхадов, получивший такую действенную поддержку со стороны Запада, резко увеличивает свое влияние в народе. В силу этого Шамиль Басаев не только не становится в ряды исламистов, став «званым братом» саудовцу Хаттабу, а примыкает к Масхадову, становясь первым вице-премьером.

Басаеву и Гелаеву поручается разработать и возглавить операцию по очищению страны от вооруженных противников легитимной власти — этой разношерстной компании мелких банд под религиозными флагами терроризирующих своих односельчан, прямо или косвенно поддерживаемых проповедником мирового джихада Хаттабом.

Чеченские вооруженные силы, целиком поддержанные Парламентом, блокируют джихадистов на их военной базе в Харачое. Саудовец со своей семьей и десятком приближенных успевает сбежать, а три сотни их чеченских рекрутов, не выдержав голода осады, сдаются в плен. В Чечне полностью восстановлено действие Демократической Конституции, а Кремль лишается своего главного инструмента диверсий.

Ичкерия твердо встает на путь возрождения институтов народной демократии. Через дружественную Грузию предоставившей её порт, налажены поставки высококачественной нефти в Турцию и на Запад. Доходы от этих поставок позволяют развернуть обширную программу по восстановлению разрушенных городов и созданию суверенной экономики. Ингуши, наблюдая успех Ичкерии и осознав, что Кремль никогда не вернет им отданный единоверной Осетии Пригородный район, проводят всенародный референдум и присоединяются к Ичкерии в качестве автономии.

Продолжение следует.